Подскажите, пожалуйста, какой-нибудь монастырь, где живут старцы, к которым могла бы обратиться моя подруга. Для нее это крайне важно, девушка находится практически в безвыходном положении…
Говорил недавно с одной прихожанкой, женщиной увлеченной и возбужденной, но довольно опытной и не лишенной остроумия.
- Батюшка, так хочется съездить к какому-нибудь старцу!!...
- Поезжайте, кто вас держит?
- Боюсь...
- Чего ж бояться-то?
- Боюсь, вдруг он мне что-нибудь не то скажет.
А замечательная писательница нашего времени игумения Феофила (Лепешинская) в одной из своих книг приводит наблюдение пожилого вдумчивого священнослужителя:
- Старцев нет. А где они есть, то лучше бы их не было.
В этих двух кратких эпизодах, ироничных и даже саркастических, как в капельках воды видна реальная угроза "старцемании". Профилактике этой болезни посвящено особое Синодальное определение от 28 декабря 1998 года.
Откуда взялась эта болезнь? Каким образом она подавляет наследие таких великих старцев, как прп. Серафим Саровский или Амвросий Оптинский? - Причин тому немало, и разговор об этом должен быть весьма серьезным и непростым. Здесь же мы ограничимся лишь одним фактом, о котором говорит упомянутое Синодальное Определение: недопустимыми попытками применить монашеское устроение к жизни всех верующих.
Само понятие старчества имеет два совершенно различных смысла. В монастыре старец - пожилой, опытной монах - руководит молодым послушником, контролирует каждые его шаг, каждое движение его мысли и воли, требуя от него полного подчинения; а миряне получают от старца советы в отношении тех или иных сторон своей жизни, ни в коей мере не лишаясь свободы и ответственности за свои решения.
И вот, частые и крайне вредоносные нарушения этого принципа, как со стороны мирян, так и со стороны недобросовестных священнослужителей, служат причиной тому, что желание "обратиться к старцам" сплошь и рядом становится для верующего (тем более в трудной жизненной ситуации) духовной и физической катастрофой.