В своем самом известном и широко распространенном учебном пособии по апологетике проф. А.И. Осипов отмечает: «Из наиболее известных русскому читателю трудов западных апологетов XX-го века следует назвать американского православного подвижника иеромонаха Серафима (Роуза) и англиканского богослова Клайва С. Льюиса, книги которых быстро приобрели широкую популярность в России» [3, с. 16].

На первый взгляд странное соседство, если учесть, что Льюис не был богословом ни по образованию, ни по профессиональной деятельности, ни по содержанию большинства своих трудов, что он исповедовал англиканство, в ХХ веке быстро удалявшееся от Христа (чему мы сегодня наблюдаем закономерный финал), и что популярность как христианский автор он снискал прежде всего у римо-католиков.

И тем не менее, профессор Осипов совершенно прав.

Еще в прошлом столетии специалисты отрекомендовали мне небольшую книжку Льюиса The Screwtape Letters не просто как шедевр христианской литературы, но как шедевр современной литературы вообще, – и прочитав ее, я безоговорочно согласился с такой высокой оценкой. В наш век мгновенной доступности любой информации в этом может убедиться каждый, кто возьмет на себя труд (а точнее, радость и пользу) прочесть её в оригинале.

Книга написана в 1940 году, в эпоху, от нас как будто далёкую, и в течение последующих десятилетий её фон, антураж и сюжет (это настоящая повесть в письмах, с ясно очерченным сюжетом) могли казаться читателю неактуальными. Не то сегодня, когда не утихает пламя войны и подступает к нашему порогу, когда снова рвутся бомбы, рушатся здания и гибнут люди – без объявления воздушной тревоги, но по злой воле террористов и устроителей «нового мирового порядка», всё с той же стратегической целью – она читается уже совершенно с иным настроением, куда более трезвым и серьезным, чем прежде…

Публикация The Screwtape Letters, сначала в журнале, а затем и отдельным изданием, сразу принесла заслуженную славу своему автору, до тех пор малоизвестному сорокадвухлетнему ученому-филологу. Книга остается непревзойденным шедевром, самым популярным и значительным из его трудов. Ричард Гилман, автор предисловия к одному из бесчисленных её изданий, отмечает: «Центральная позиция Льюиса непреклонна и непопулярна: человек приходит к вере не потому, что вера полезна, а потому, что вера истинна» [4, с. 8]. Он же цитирует своего современника, американца: «Вот, наконец-то, религиозная книга, причем конкретно христианская книга, написанная с таким глубокомыслием и изяществом, что её не стыдно оставить на столике перед гостями» [4, с. 5]. Это ли не мера успеха для апологии?...

* * *

С большой радостью я узнал, что эта книга, наряду с другими трудами Льюиса, переведена на русский язык. Но меня крайне удивил весьма сдержанный приём, оказанный ей в нашей стране: куда более популярны его детские книжки – «Хроники Нарнии», а также фантастические повести и некоторые эссе на христианские темы. Стоило мне, однако, раскрыть русский перевод The Screwtape Letters под названием «Письма Баламута» [2], как моё удивление сменилось глубоким огорчением.

На титульном листе указано, что издание подготовлено известной переводчицей Н.Л. Трауберг. Незадолго до смерти я спросил Наталию Леонидовну о судьбе книги. Она ответила, что перевод выполнен не ею, и о его качестве сказать она ничего не может. Подробностей она не сообщила, а я, естественно, не допытывался. Но внимательный взгляд может обнаружить здесь два слоя: на общем фоне неудовлетворительной переводческой работы – местами заплаты, выполненные профессиональным редактором, но с неизбежными уклонениями от оригинала.

По известной английской пословице, «Лучше зажечь одну свечу, чем тысячу раз проклясть темноту», не желая никого проклинать и осуждать, я выполнил новый перевод The Screwtape Letters, озаглавив его «Письма из преисподней». Он размещен на сайте СвященникОтвечает.рф [5]. Моя задача – донести до русского читателя апологетический шедевр К.С. Льюиса и раскрыть причины, почему этого не произошло в течение четверти столетия, что существует его прежний перевод.

Театр начинается с вешалки, книга – с заглавия. Каждому, кто хоть немного знает английский язык, хорошо известно его неисчерпаемое словарное богатство. Там, где русский язык предлагает десяток морфологических вариаций одного и того же слова посредством префиксов и суффиксов, в английском имеется тот же десяток (или больше) совершенно различных слов, половина (или больше) из которых вообще не встречается в повседневной речи. До прихода компьютеров у каждого конторского работника на столе лежал массивный кирпич – словарь родного языка…

По этой простейшей причине отношение к неологизмам, названиям, обозначениям и собственным именам в английском и русском языках различно. Мы с гораздо большим разбором и вниманием всматриваемся и вслушиваемся в такие слова – даже если сами не отдаем себе в этом отчета, – обнаруживаем в них скрытые коннотации. Поэтому, когда старший бес, автор инструкций своему коллеге и племяннику, носящий выдуманное имя Screwtape со смутно-негативным смыслом, становится «Баламутом», христианская апологетика в глазах русского читателя поневоле приобретает оттенок развлекаловки для подростков.

Но этого мало. Каждому из бесовских персонажей Льюис дает какое-нибудь имя, как правило искусственное. От того, что они звучат смешно, оригинал смешнее не становится (или почти не становится) – а перевод становится смешным и нелепым от их неуместных русских заменителей. И когда младший бес, получатель инструкций по имени Wormwood (что попросту означает «полынь», безо всяких затей) по-русски именуется «Гнусик», тут уж прямо приключения Чебурашки…

Это не мелочи. Это строительные блоки, из которых складывается текст, или не складывается. – К сожалению, именно в жанре детской комедии восприняли эту христианскую жемчужину наши читатели… Потому и пришлось отказаться вообще от всех бесовских имен, заменив их при необходимости «должностями» и «чинами» с очевидным смыслом: «Зловедующий» «Глубокомандование», «Ваши Архибесия, Протобесия, Мракобесия, Блудобесия» и т.п.

Другой строительный блок – это примечания. Книга состоит из тридцати одного письма с добавлением «Застольной речи» (она написана Льюисом почти 20 лет спустя), и к каждой странице текста пришлось добавить по нескольку подстрочных примечаний, по возможности кратких. Здесь и ссылки на Св. Писание (судя по всему, совершенно ясные английским читателям середины прошлого века), и цитаты из Св. Отцов и других церковных источников, и пояснения не вполне понятных мест, и – в редчайших случаях – возражения автору.

Также логика книги настоятельно потребовала не ограничиваться номерами писем, но каждому их них дать краткое тематическое заглавие. Теперь легко ориентироваться в оглавлении в поисках нужного материала: каждое письмо может стать превосходной темой для занятия в воскресной школе для взрослых. Или для подростков – без развлекаловки.

* * *

Не в видах критики переводчика, но для оправдания выполненной работы, привожу несколько случаев грубых ошибок в «Письмах Баламута». Нет нужды проверять весь текст – но нижеследующие примеры бросаются в глаза.

Пропущенные фразы:

Оригинал	Перевод	«Письма Баламута»
No effort has been made to clear up the chronology of the letters. Number XVII appears to have been composed before rationing became serious; but in general the diabolical method of dating…	Датировка писем не уточнялась. Судя по всему, письмо №17 написано прежде, чем у нас урезали нормы выдачи по продуктовым карточкам; но в целом бесовская датировка…	Я не пытался уточнить хронологию писем. Мне кажется, что чаще всего дьявольский принцип датировки…
Catch him at the moment when he is really poor in spirit and smuggle into his mind the gratifying reflection, «By jove! I'm being humble», and almost immediately pride – pride at his own humility – will appear. If he awakes to the danger…	Подстереги момент, когда он в самом деле сойдет за нищего духом, протащи ему в сознание лестный помысел: «Ах, вот у меня смирение…» – и тотчас же появится гордость, гордость за свое смирение. Если он обнаружит угрозу…	Поймай его в тот момент, когда он забыл о духовной бдительности, подсунь ему приятную мысль: «А ведь я становлюсь смиренным». Если он очнется…

В последнем случае не узнана евангельская ссылка, Мф. 5:3.

Ошибочная передача слов или фраз:

Оригинал	Перевод	«Письма Баламута»
He is caught up into that world where pain and pleasure take on transfinite values and all our arithmetic is dismayed.	Он уже в том мире, где у скорби и радости трансфинитные значения, и наша арифметика бессильна.	Он поднят в мир, где страдания и радость – безусловные ценности, и вся наша арифметика теряет свой смысл.
If they must be Christians let them at least be Christians with a difference.	Если уж им надо быть христианами, пусть хотя бы выбирают христианство по личному вкусу.	Если уж приспичило быть христианами, пусть будут христианами с оговоркой.
Great scholars are now as little nourished by the past as the most ignorant mechanic who holds that «history is bunk».	Сегодня большие ученые так же чужды наследия прошлого, как и пресловутый невежда-фабрикант, заявивший, что «история – это вздор».	Великие ученые сейчас так мало питаются прошлым, как и самый невежественный мастеровой, считающий, что «в старину была одна ерунда».

В последнем случае речь идет о Генри Форде, сделавшем такое заявление в интервью 1916 г.

Перевод противоположен оригиналу по смыслу:

Оригинал	Перевод	«Письма Баламута»
We can drag our patients along by continual tempting, because we design them only for the table, and the more their will is interfered with the better.	Мы можем затягивать клиентов соблазнами, потому что они нужны нам только к столу, и чем сильнее связать их волю, тем лучше.	Мы же должны тянуть к себе наших пациентов за веревку искушений – они предназначены нами только на заклание, и чем больше это одобрит их воля, тем лучше.
All virtues are less formidable to us once the man is aware that he has them, but this is specially true of humility.	Любая добродетель – а в особенности смирение – опасна нам тем меньше, чем скорее человек увидит её у себя.	Все добродетели для нас менее страшны, чем добродетель смирения, особенно когда человек не осознает ее в себе.

Вообще не понят смысл оригинала:

Оригинал	Перевод	«Письма Баламута»
If your patient can be induced to become a conscientious objector…	Если сумеешь подтолкнуть клиента к отказу от воинской службы по религиозным убеждениям…	Если твоего подопечного удастся сделать совестливым пацифистом…
It's all very well discussing that high dive as you sit here in an armchair, but wait till you get up there and see what it's really like.	Легко говорить, сидя в кресле, а вот окажись ты сам в кабине пикирующего бомбардировщика – тогда узнаешь, каково оно в реальности.	Тебе хорошо рассуждать о таких порывах сидя в кресле, но подожди, пока с тобой это произойдет на самом деле!
…Almost before the limbs of his corpse became quiet.	…Хоть не стихли еще предсмертные конвульсии.	…Прежде, чем тело его успело охладеть.
…Recognized the part you had had in him and knew that you had it no longer.	…Увидел место, что ты захватил у него в душе, и осознал, что больше тебе места там нет.	…Узнал, как ты на него влияешь, и понял, что теперь ему конец.

* * *

Само собою разумеется, работа над «Письмами из преисподней» потребовала решения гораздо более серьезных переводческих задач, нежели приведенные выше казусы. Вот для примера вопрос недоуменной читательницы:

"В «Письмах Баламута», в 14-м письме, сказано: «...Радоваться восходу солнца, слону или водопаду». У Вас в том же месте: «...Воспринимал с той же искренней радостью рассвет, водопад, цветок и птицу». Как можно спутать слона с цветком или птицей? Откуда такое несоответствие? Где правда?"

Конечно же, в оригинале стоит elephant, отнюдь не из отряда пернатых. Почему на его месте появились цветок и птица?

Посмотрим на данный ряд образов, несущий символическую нагрузку, весьма существенную в богословском и философском контексте этого отрывка. Речь идет о Божием творении в его всеохватности, многообразии и красоте, в то же время знакомом и близком читателю. И если качества творения объективны, то его восприятие людьми поневоле субъективно, определяется эпохой и культурой.

Британия, начало 40-х г.г. прошлого века: глобальное имперское сознание. Война идет во многом именно за него... В Англии нет серьезных водопадов, но Виктория в Африке – британская собственность. И слон, общепризнанный символ Индии, «жемчужины британской короны», столь же естественно стоит в том же ряду, сколь и ежеутрений восход солнца, которое «никогда не заходит над британскими владениями».

Теперь сегодняшняя Россия. Про рассвет говорить нечего, он принадлежит всем нациям. Про водопад можно на секунду задуматься – но знаменитые стихи Державина уверенно вводят его в нашу орбиту. А что же слон?... – Волей-неволей, мы воспринимаем его совсем не так, как британские читатели Льюиса:
«По улицам слона водили, как видно напоказ...»,
«Съесть-то он съест, да кто ж ему даст?...»,
«С таким настроением ты слона не продашь...» – и т.п.

Таким образом, точно как в той самой посудной лавке, слону не место в этом образном ряду. Потому и пришлось его заменить знакомыми и понятными образами, причем сразу двумя, что подчеркивает их общезначимость.

* * *

Есть и глубокие замечания к «Письмам», связанные не с переводом, а самим их содержанием, например:

«…Готов согласиться, что книга очень близка к христианской истине, можно сказать, православная на 98%; но позвольте остановиться на остающихся 2%. На мой взгляд это прежде всего рассуждения об удовольствиях в 9-м, 13-м и 22-м письме. Якобы все удовольствия от Бога: простите, а сигареты? а наркомания? а наслаждение мучениями жертвы? «В душе Он гедонист» – это звучит уже попросту пошло.

Думаю, беда в том, что христианская проповедь невозможна без слова о Кресте (1Кор.1:18), то есть без слова о любви, а «с бесовской точки зрения» говорить о ней невозможно. Вот и вытесняется Его любовь – Жертва Христа – раздачей конфет в виде удовольствий…»

Это совершенно справедливо. Более того, Льюис сам прекрасно видит «границы жанра», о чем безошибочно свидетельствуют безысходные недоумения и метания старшего беса: что же это такое, любовь? (письма 8, 18 и 19).

А если покрыта туманом Жертва, то остается неясным, зачем она была принесена. Об этом говорится в ключевом примечании 6 к письму №13. Добавлю в свое оправдание, что при переводе был внесен целый ряд других примечаний (4 к письму №9, 4, 8 и 9 к письму №13, 3 и 6 к письму №22 и др.), которые акцентируют и проясняют сказанное выше.

При всем том не надо забывать, что перед нами не догматический трактат, а христианская апология в острой, парадоксальной форме подачи. Также уместно будет повторить сказанное автором во Введении: «Помните, что злому духу свойственно лгать: не принимайте всех его слов за чистую монету даже с его собственной точки зрения».

* * *

Клайв Льюис писал: «Я всего лишь переводчик, перевожу христианское наследие, как я его понимаю, на повседневный язык, такими словами, чтобы простые люди к ним прислушались и смогли их понять» [4, с.7-8].

Митрополит Амвросий (Ермаков), когда он еще был ректором МДА, обратился к своим студентам: «Слово – вернейшее орудие Церкви с апостольских времен... Жизненно необходимо практиковать искусство перевода правды небесной на язык правды земной, обращение явлений бесконечных в язык конечный... Мы призваны научиться подражать Великим Отцам не только в искусстве молитвы, но и в не менее благородном искусстве мысли и речи: устной и письменной...» [1].

Неизвестно, ссылается ли здесь владыка Амвросий на знаменитого апологета XX века; но без сомнения, и тот, и другой точно определили суть дела апологетики. – И мы обязаны участвовать в этом общем деле.

Литература

1.      Амвросий (Ермаков), архиепископ. Я вернулся домой. Речь 1 сентября 2018 года. –
http://www.mpda.ru/news/text/5838291.html // Электронный ресурс.

2.      Льюис К.С. Письма Баламута. – М.: Эксмо, 2011.

3.      Осипов А.И. Путь разума в поисках истины. Издание 6-е. – М.: Даниловский благовестник, 2008.

4.      Lewis C.S. The Screwtape Letters. – NY: Mentor, 1988.

5.      http://СвященникОтвечает.рф // Электронный ресурс.