сообщу тебе, что в предсвадебную пору самое время посеять семена, которые десять лет спустя взойдут ростками семейной ненависти. Очарование взаимного чувства на шаг от брачного ложа оказывает на людей такое воздействие, которое можно им выдать за воздействие любви.

Слово «любовь» двусмысленно[1]; воспользуйся этим. Пускай им кажется, что «любовь» уже устранила все те недуги совместной жизни, которые лишь отступили на время и затаились под прикрытием любовного чувства. Пока длится очарование, у тебя есть шанс незаметно растравить их и сделать хроническими.

Суть дела в «уступчивости». И снова кланяйся Филологическому отделу, который вместо любви, столь ценной у Противника, предложил уступчивость с его сомнительным значением. На этой основе ты можешь всем им внушать, что смысл доброты и щедрости – не польза принимающего[2], а сама уступка дающего[3]. Это немалая победа.

Еще одна выгода, которую мы отсюда извлекаем, касается разницы между мужским и женским взглядом на уступчивость. Женщина видит в этом задачу трудиться для других, мужчина – не затруднять других. В результате бывают женщины, усердные слуги Противника, уступающие в несносности лишь тем мужчинам, кем вполне завладел наш Отец. И наоборот, встречаются в лагере Противника уважаемые старожилы-мужчины, не склонные сделать для ближнего и доли того, что самые обычные женщины делают изо дня в день.  Так, женщина заботится о добрых делах, мужчина – об уважении чужих прав, и при том каждый имеет все основания считать другого закоренелым эгоистом.

К таким обманным маневрам можно добавить и другие. За влюбленностью следует любезность, предупредительность друг ко другу. Известно им также, что любви, которой ждет от них Противник в браке, присуще то же. – А ты позаботься, чтобы привычка уступать, жертвовать своими желаниями ради другого, которая сегодня сама собой вырастает из взаимного чувства, стала у них непреложным законом на будущие времена, когда чувство уйдет[4], а любви не хватит[5]. Сейчас им кажется, что их чувство – это и есть любовь, и что оно останется с ними навсегда: за таким двойным туманом они не заметят подвоха.

Итак, наступает момент, когда эмоциональной энергии для уступчивости уже нет, а духовной – еще нет: уступчивость становится у них тогда внешней привычкой и формальным правилом. Приводит это к восхитительным последствиям. Обсуждая любое общее дело, каждый будет настаивать на мнимом желании другого, против собственного желания. Подчас вообще невозможно понять, кто чего хочет: если дело пойдет на лад, исход будет нежелательным для обоих. Но у каждого останется огонек самолюбия, скрытая претензия на похвалу за свою жертву и скрытая претензия к другому за беспечность, с которой жертва принята[6].

Дальше можно попробовать игру под названием «борьба мнимых великодуший». Играть в нее лучше нескольким участникам, в большой семье. Предлагают что-нибудь самое обычное, например, выпить чаю на открытом воздухе. Кто-то дает понять, что он против, но, конечно, готов уступить. Другие немедленно отказываются от предложения под видом уступчивости, а на деле не желая быть манекенами для примерки мелочного альтруизма. Но и тот не уступает своей уступчивости, дабы «сделать, как они хотят». Они требуют сделать, как хочет он. Страсти накаляются. Наконец кто-то заявляет: «Ладно же, раз так, я вообще не буду пить чай!» – и готов настоящий скандал со злобными обидами на долю всех участников.

Видишь, в чем дело? Если бы каждый из них честно высказывал свое предпочтение, они никогда не вышли бы за пределы здравого смысла и вежливости[7]; но их предпочтения вывернуты наизнанку, каждый пытается играть за другого, и вся их злоба от ущемленного самолюбия, упрямства и накопленных обид, маскируется у них за внешней, формальной уступчивостью. При этом все понимают, насколько фальшива и бессмысленна такая уступчивость у других; но себя видят только невинными жертвами и не особенно кривят при этом душой.

Какой-то неглупый человек[8] однажды заметил: «Узнали бы люди получше, сколько неприязни бывает из-за уступчивости, о ней пореже трубили бы с амвона проповедники». И еще: «Эта женщина живет ради других: других легко отличить по выражению ужаса на лице»[9].

А приступать к делу надо как раз сейчас. В дальней перспективе, чтобы взять клиента, успех подчас приносят не крупицы простого эгоизма, а семена такой усердной, эгоистичной уступчивости, что в свое время принесут описанные выше плоды. Подсыпай им лёгкую взаимную неискренность, затаенное недоумение, почему она не всегда отдает должное его уступчивости; подкармливай, поддерживай эти всходы – и, главное, не позволяй юным балбесам их замечать. Если заметят, то быстро обнаружат: чувства недостаточно, надо достичь любви, и никакими внешними правилами ее не заменишь[10].

Очень надеюсь на твоего коллегу, которому поручена девица: надо что-то делать с ее способностью поднять на смех любой наш маневр.

С наилучшими чувствами, – твой дядя