Мученик Алексий (Алексей Иванович Ворошин) родился в начале девяностых годов XIX века в деревне Каурчиха Юрьевецкого уезда Костромской губернии (ныне Юрьевецкий район Ивановской области), между ключом блаженного Симона Юрьевецкого, который подвизался здесь в XVI веке, и селом Ёлнать.
Когда подошло Алексею время жениться, он подыскал невесту и хотел было обручиться с ней, но сватовство его разстроилось: девушка была слишком привязана к неблагочестивым, вольным обычаям, присущим большинству молодежи. Затем он провел год послушником в Кривоезерской пустыни на левом берегу Волги напротив Юрьевца (ныне затоплена), а по возвращении домой поселился в келье отдельно от родителей.
После революции 1917 г. односельчане выбрали Алексея Ивановича председателем сельсовета. Став председателем, он не переменил своих обычаев: по-прежнему много молился и посещал церковные службы. Через год, однако, властями был назначен другой председатель, и Алексей Иванович оставил эту должность и почти всякое соприкосновение с миром.
В 1928 году он принял подвиг юродства. Теперь блаженный жил где придется, одевался в лохмотья, никто не знал, где он ночует, и всегда его появление было для крестьян неожиданностью. То вдруг возьмет и в самый разгар крестьянских работ начнет ходить по полям, меряя их палкой и мешая работе. Крестьяне смеялись над ним, но он не обращал на это внимания. Рассерженные, они гнали его, блаженный уходил, а затем возвращался, и все повторялось сначала. Прошел год, и на этих полях появился чиновник, который вел себя точно так, как показал блаженный.
Еще никто из крестьян не знал, что будут высылать, да и понять это было трудно, как это тебя из твоего собственного дома без какой бы то ни было вины выгонят, — а блаженный уже ходил по селам и предупреждал тех, кто будет выслан. Бывало, придет блаженный в какое-нибудь село, выберет дом и начнет его мерить. Окружающие смотрят, смеются. Но проходит время, и хозяина дома арестовывают и дают ему срок — столько лет, сколько названо было блаженным.
В другой раз Алексей Иванович пришел к сестре Анне. И, не говоря ни слова, стал собирать вещи. Ходил по комнатам, что-то разыскивал, а что находил, складывал на стол. И как набрался полный стол, он схватил шапку и убежал. Поняла Анна, что это какой-то знак, предвестие, что эти вещи надо отдельно хранить, и спрятала их подальше; когда пришла комиссия и отобрала имущество, только эти вещи и сохранились.
Как-то во время службы вошел в храм блаженный Алексий — на голове шапка, в зубах папироска. — Он пошел по храму, заложив руки за спину, не обращая ни на кого внимания. Прихожане растерялись. Но пришло время, и власти распорядились закрыть храм. Теперь по нему теперь расхаживали рабочие в шапках, с папиросами в зубах. Дым и чад стояли в оскверненном храме — власти перестраивали его под клуб.
Ходил блаженный всегда в одном и том же длинном кафтане до колен, а если ему дарили какую одежду, он тут же ее отдавал. Несколько раз власти арестовывали Алексея Ивановича и направляли в костромскую психиатрическую больницу, но всякий раз врачи признавали его здоровым и отпускали.
Наступил 1937 год. Шли аресты. Алексей Иванович знал, что ареста ему на этот раз не миновать и из тюрьмы не выйти. Собрал он скудное свое имущество в мешок и направился в Каурчиху прощаться с родными. Сестра спросила его:
— Ну, Алексей Иванович, совсем приходишь к нам жить?
Тот ничего не ответил, выложил из мешка вещи и распорядился, кому что отдать. Утром Алексей Иванович попрощался и отправился в Парфеново. Там его уже ждали.
В Кинешемской тюрьме поместили Алексея Ивановича к преступникам. Блаженный молился и днем и ночью. Никто не знал, когда он спал и когда ел, скудный свой паек он почти весь раздавал. Обвинить его было не в чем, и следователи, чтобы он оговорил себя, прибегали к пыткам — ставили босыми ногами на раскаленную плиту. Молва о странном узнике облетела тюрьму, и ее начальник пришел во время такого допроса поглядеть на блаженного.
— Все говорят, что ты святой, — сказал он, — ты что скажешь?
— Ну, какой я святой. Я грешный, убогий человек.
— Это правильно. У нас святых не сажают, cвятые преступлений не совершают, а если посадили, так, значит, есть за что. Тебя за что посадили?
— Так Богу угодно, — кротко ответил блаженный.
Наступило молчание, которое сам же Алексей Иванович прервал:
— Что ты со мной говоришь, когда у тебя дома несчастье!
Начальник тюрьмы удивился, но домой не поспешил, а когда пришел, то увидел, что жена его повесилась.
Чуть больше месяца пробыл в следственной камере блаженный Алексий. Измученный пытками, он попал в тюремную больницу и здесь скончался. Тело на тринадцатый день было отдано родственникам и погребено на одном из кладбищ города Кинешмы. Кладбище впоследствии было упразднено властями, и при переносе на иное место 12/25 сентября 1985 года были обретены честные останки мученика Алексия.
В августе 1993 года Святейший Патриарх Московский и всея Руси Алексий II благословил местное почитание святого. В августе 2000 г. мученик Алексий был причислен к лику Святых Новомучеников для общероссийского почитания.
Тропарь мученику, глас 1
Рачением божественным уязвився от юности,
юродством вольным мудрость века сего посрамил еси,
премудрости Божией в тайных поучаяся,
предзрел еси, яко настоящая, грядущая,
не словом, но житием образ быв добродетели,
страдальчески течение скончал еси.
Темже Христос сугуба венца сподоби тя, блаженне Алексие,
моли Христа Бога спастися душам нашим.
Кондак, глас 6
Христовою любовию распалаемь,
не убоялся еси вещественнаго oгня,
терпением твоим врага посрамив,
и сердце мучителево уязвил еси кроткими твоими глаголы
вещая гнев Божий праведно грядущий нань,
и о прощении всех моляся, блаженне.
Темже тебе припадаем и тепле вопием:
не премолчи за ны ко Господу.
| Святые Ивановского края | На заглавную страницу |